В южнокорейском городе Инчхон на острове Енджон дан старт строительству первого православного монастыря в Корее, представители Корейской епархии Русской православной церкви ведут его своими силами. В стране живут десятки тысяч россиян и выходцев из стран СНГ, но православных храмов, тем более монастырей, доселе здесь не было.

На Руси православные монастыри начинались с землянок, а в Южной Корее – со строительного контейнера, в котором епархия, образованная менее пяти лет назад, проводит службы. Пока немногочисленная братия сама красила стены и делала другие работы, чтобы сделать вагончик пригодным для монашеской жизни.

О жизни обители можно узнавать из телеграм-канала «Монастырь с нуля», который ведёт архиепископ Корейский Феофан. Владыка рассказал «Русскому миру» о планах расширения обители, своих прихожанах, о православных корейцах и переводах церковных текстов на корейский язык.

Монастырь с нуля

– Как возникла идея создания монастыря?

– В некоторых СМИ написали, что монастырь уже открыть. Но пока говорить об этом рано. Почти ничего ещё нет – есть только желание и два человека. Открытие монастыря – это целая история, много условий должно быть соблюдено: и здания, и насельники. Как возникла идея? Все наши священнослужители – епископ, два иеромонаха и дьякон – являются монахами. А монахи, несмотря на то, что несут служение в миру, не должны забывать о своих монашеских обетах, и том образе жизни, к которому они когда-то стремились и стремятся.

Я посчитал важным создать условия для людей, которые желают жить по-монашески. И цель этого – создать условия для того, чтобы в Корее когда-то был открыт монастырь. Поскольку он не появляется ниоткуда и из ничего, мы предприняли некие первые шаги для открытия монастыря.

– Какие именно шаги?

– Прежде всего, мы переехали за город на остров, на котором расположен международный аэропорт. Через него люди попадают в Сеул и вообще в Корею. Мы арендовали дом с участком, приобрели небольшой контейнер. В нём мы начали проводить службы если не полностью уставные службы дневного круга, то хотя бы часть из них. Чтобы не забывать о своём главном призвании.

– В вашем телеграм-канале рассказывается, что к контейнеру пришлось приложить руки, чтобы он был пригоден для проведения служб…

– Это обычный грузовой контейнер, облицованный деревом, превращённый в небольшой домик. В Корее это довольно частая практика, когда контейнер переделывают в небольшой офис. Или люди, имеющие земельные участки, покупают такие контейнеры, чтобы сделать там небольшие склады. В России в таких случаях используют строительные вагончики, а в Корее – контейнеры. Мы его купили уже в переделанном под домик виде. Приложили руки? Там были небольшие труды, мы всё сделали сами, на это ушло буквально пара дней. Покрасили в синий цвет, развесили иконы и поставили всю необходимую церковную утварь для служб. Уже совершаются ежедневные службы. Прихожане могут их посещать и иногда приезжают к нам.

– Каковы дальнейшие планы, связанные с монастырём?

– Конечно, не хочется, чтобы временное стало постоянным. Наши планы – собрать по возможности средства и приобрести участок, и на нём сделать постоянный храм. У нас есть идеи, каким может быть этот храм. И потихонечку на своём месте обустраивать настоящий монастырь с Божьей помощью.

Церковные распевы на корейском

– А на самом острове Енджон есть православные верующие – ваши прихожане?

– Прихожане – не главное условие для монастыря. Приход создаётся для прихожан, а монастырь – для монашествующих. Это, конечно, не исключает того, что любой может посетить наш домовый храм в его нынешнем виде. Там есть православные жители – это, в основном, русские и смешанные семьи. Некоторые из них посещают наши службы.

– Священнослужители в Южной Корее – россияне или корейцы?

– Я из России, но являюсь этническим корейцем. Наша епархия небольшая, образована сравнительно недавно. Двое наших священнослужителей являются гражданами Южной Кореи. Один из них когда-то пожелал стать священником Русской православной церкви, поехал в Россию и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, окончил её и был распределён в нашу епархию. А второй – тоже местный житель. Благочестивый юноша, давно посещал храм и давно имел желание послужить Богу и церкви, два года назад он принял священный сан. Также у нас есть священник из России.

– Службы проходят на русском или на корейском языке?

– И на корейском, и на русском. Мы ориентируемся на тех, кто присутствует в храме. Если пришли одни корейцы, служим на корейском. Если русские – то на русском. Если и те, и другие, то половина наполовину. Мы не дублируем, это бы увеличило службу вдвое, а чередуем части. Одно песнопение на русском – другое на корейском.

– Многие ли канонические православные тексты переведены с церковнославянского на корейский язык?

– Переводы начали делать ещё наши миссионеры до революции, а сейчас мы сами ведём переводную деятельность. Несколько раз в неделю собираемся, чтобы переводить богослужения. Перевели божественную литургию и издали её, сейчас заканчиваем перевод большого богослужебного сборника, в который входят последования всех основных богослужений. Я полагаю, что это работа будет у нас постоянной: всегда будет, что переводить. Работая над этими текстами, мы пытаемся сделать их доступными для понимания корейцев, но не утратить их красоту.

– А как песнопения звучат на корейском?

– Они исполняются на всех языках. Мы используем напевы, которые наиболее употребительны в Русской православной церкви. Гласовое пение позволяет спеть любой текст, в том числе на иностранных языках.

– Как сегодня представлено православие в Южной Корее?

– Миссия Русской православной церкви на Корейском полуострове началась в 1900-м году по распоряжению Святейшего Синода и с согласия императора. На полуостров приезжали миссионеры и занимались просветительской работой, царским правительством был куплен участок в центре Сеула, были сооружены строения и открыто несколько миссионерских станов в провинции. Правда, миссия столкнулась с разными сложностями, такими как Русско-японская война, аннексия Кореи Японией, а потом и революция в России.

Но миссионеры продолжали свою деятельность до гражданской войны, которая развернулась на полуострове между Севером и Югом. А уже в новое время, в 2019 году, была открыта Корейская епархия на территории всего полуострова. Она располагается сразу в двух странах. В Северной Корее есть храм, там служат корейские клирики. А в Южной Корее постоянных храмов у нас нет, нам это только предстоит сделать. Открыты два прихода, в Сеуле и Пусане, и есть постоянные прихожане.

– Востребованность ощущаете?

– Безусловно. В Южной Корее официально зарегистрировано порядка 30 тысяч российских граждан, я уж не говорю о многочисленных жителях из стран СНГ. Плюс к этому есть довольно большое количество русскоязычных этнических корейцев, которые приезжают на постоянное место жительства из стран Средней Азии. Получается внушительная цифра, и потребность в том, чтобы была епархия и храмы, давно назрела.

– Встречаются ли корейцы, которые, не имея связи с Россией и родственников из нашей страны, пришли в православие и стали прихожанами?

– Да, часть наших прихожан – это граждане Южной Кореи. И у каждого своя история, свой уникальный путь к Богу. Кто-то заинтересовался русской культурой, прочитал книги Достоевского, и они его впечатлили. Есть молодой человек, который увлёкся русской историей, и конкретно историей Российской империи, а через это узнал о православии. Есть корейцы, которые женились на православных девушках, и жёны познакомили их со своей верой.

– Какое отношение к православию у корейцев?

– Православие здесь является малоизвестной религией, люди почти не знакомы с ним. Гораздо лучше они знают о христианстве в виде католичества или протестантизма, они развиты в Южной Корее. Препятствий нам никто не чинит, и мы не видим ничего такого, что бы нас смущало в нашей работе.

«Понял, что нашёл истину»

– Помимо Южной Кореи, вы управляете епархией в России. Живёте на две страны?

– Да, в моем управлении две епархии. Изначально я был поставлен в 2011 году на новообразованную епархию в Тыве. А в 2019 году, когда был образован Патриарший экзархат Юго-Восточной Азии, и в его составе Корейская епархия, мне также поручили её в управление. Приходится совмещать, больше двигаться, перемещаться. Знаете, бывает, что и больше должностей приходится совмещать. В данный момент Южной Корее я уделяю больше времени, потому что в Тыве некоторые процессы уже отлажены – храмы построены, духовенство есть. Но где бы я ни находился, я всегда на связи с нашими священнослужителями.

 Как Вы сами стали священнослужителем?

– Ещё в юношеском возрасте я познакомился с православными людьми, которые раскрыли передо мной новый мир. Я понял, что нашёл истину, нашёл себя в этом и решил посвятить свою жизнь служению церкви.

Я родился в Южно-Сахалинске, мои родители – корейцы, но они разных ветвей. Отец из тех, кто имеет предков с Дальнего Востока России. Мои родители и другие родственники крестились, но уже после меня. В России довольно много православных корейцев. В общине это вопрос обсуждался, и пришли к общему мнению, что вера русских корейцев – православие, потому что мы живём в России и культурно связаны.    

Интервью для журнала “Русский мир”